08.12.2016
Министерство юстиции России обещает исполнить все решения, принятые в отношении нашей страны Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ). Пока же своей «очереди» ожидают постановления даже пятнадцатилетней давности – российские чиновники исполняют их медленнее, чем в Страсбурге принимаются новые.
08.12.2016. АПИ — В большинстве случаев ЕСПЧ, выявив нарушение Конвенции о правах человека и основных свободах, обязывает страну не только выплатить назначенную компенсацию потерпевшему, но и принять так называемые меры общего характера. Чаще всего – изменить законодательство и практику, чтобы такие нарушения не повторялись. За исполнением решений ЕСПЧ следит Комитет Министров Совета Европы, но никаких сроков и санкций за игнорирование не установлено. Поэтому многие страны как минимум затягивают реализацию требований страсбургских служителей Фемиды.
Согласно одобренному главой государства отчету юридического ведомства (докладу о мониторинге правоприменения), в минувшем году Россия исполнила постановления ЕСПЧ по пяти темам.
Только одна из них включает 255 (!) постановлений Европейского суда, принятых за последние несколько лет. В Страсбург жаловались россияне, которые не могли фактически получить из казны причитающиеся им по уже вступившим в силу судебным решениям выплаты – пенсии, детские пособия, компенсации за причиненный ущерб и многие другие. «Пионером» в этом нелегком деле был Анатолий Бурдов, принимавший участие в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. С 1997 года он пытался получить причитающиеся ему социальные выплаты, российские суды удовлетворяли иски «чернобыльца», но они не исполнялись. Служба судебных приставов периодически извещала истца, что «выплатить указанные суммы не представлялось возможным в связи с отсутствием средств у Управления социальной защиты», «...в связи с недостаточным финансированием Министерства труда и социального развития» и по иным причинам. Судебные решения были исполнены с четырехлетней задержкой, но компенсировать просрочку и обесценение пособия государство не сочло нужным.
В 2002 году ЕСПЧ признал такую практику недопустимой, а в 2010 году был принят предусматривающий выплату возмещения за нарушение разумных сроков исполнения судебных актов федеральный закон. Но в отношении взыскания бюджетных средств, которые осуществляются органами казначейства, он применялся «со скрипом». Только через 14 лет после решения по делу «Бурдов против России» Верховный суд России подтвердил право граждан на возмещение причиненного задержкой выплаты бюджетных средств ущерба.
Благодаря постановлению, принятому в Страсбурге в 2009 году, «реабилитацию» получили нетрадиционные для нашей страны религиозные конфессии. Действующий с 1997 года федеральный закон допускал регистрацию только религиозных групп, которые доказали свое существование в России на протяжении не менее пятнадцати лет. Жертвами такой нормы стали не только сектанты (сайентологи, иеговисты и другие), но и созданное в нашей стране подразделение ордена иезуитов Римско-Католической церкви. «В рамках выполнения правовых позиций Европейского Суда принят федеральный закон, которым отменено требование о необходимости подтверждения пятнадцатилетнего срока существования религиозной группы для ее регистрации в качестве религиозной организации», – констатируется в докладе Минюста.
Также юридическое ведомство заявило о введении дополнительных мер по правовой защите пациентов психиатрических клиник. Поводом стало дело Павла Штукатурова – здорового петербургского студента, насильно помещенного в «желтый дом» и заочно признанного судом недееспособным. Если в советское время психиатрия использовалась против инакомыслящих, то в современных условиях недобросовестные эскулапы на коммерческой основе помогают мошенникам отнимать собственность у «душевнобольных». Правда, все механизмы, введенные Минюстом, пока не гарантируют защиту от злоупотреблений со стороны врачей и безразличия служителей Фемиды (АПИ писало об этой проблеме – «Узников» психбольниц защитят).
По требованию Страсбурга наша страна отказалась предоставлять иммунитет иностранным дипломатическим миссиям, ведущим фактически хозяйственную деятельность. Нередко иностранцы злоупотребляли особым статусом. Например, хабаровское отделение торгового представительства Посольства Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) взяло взаем у гражданина Владимира Олейникова 1,5 тысячи долларов, но возвращать их и даже отвечать на претензии не пожелало. Российские суды отказались рассматривать иск против такого должника, ссылаясь на установленный международным законодательством дипломатический иммунитет. Тогда как ЕСПЧ расценил эти действия как ограничение права на доступ к правосудию. На основании такого решения в российское законодательство внесли поправки, исключающие судебный иммунитет иностранных государств в отношении связанных с участием в гражданско-правовых сделках споров.
В то же время пока исполнена мизерная часть вынесенных против России постановлений ЕСПЧ. По данным самого Минюста, сейчас ведется работа по 18 «темам». Причем только по вопросу внесудебного содержания под стражей подлежащих экстрадиции иностранцев в Страсбурге принято около 60 решений, первое состоялось еще в 2003 году. Конкретные сроки решения этой проблемы в юридическом ведомстве не называют: «В настоящее время федеральные органы исполнительной власти продолжают работу по подготовке проектов нормативных правовых актов», – отмечается в докладе.
Вокруг некоторых решений Европейского суда уже несколько лет ведутся межведомственные споры. Например, МВД России не считает нужным менять правила перевозки арестованных (так называемого «спецконтингента») в автомобилях и вагонах. Действующие условия, предусматривающие выделение каждому такому пассажиру по 0,33 кв. метра, неоднократно признавались ЕСПЧ бесчеловечными (читайте материал Безразмерные камеры). В полицейском ведомстве полагают, что перейти на «евростандарт» не представляется возможным в связи с отсутствием дополнительного финансирования и сокращения даже имеющихся бюджетных ассигнований. В свою очередь, уменьшение нормы посадки в большие камеры спецвагонов, а также неиспользование при конвоировании одноместных отсеков «автозаков» без их модернизации приведет к нарушению сроков перевозки. В Минюсте подчеркивают, что «финансовые и иные трудности государства не могут служить оправданием несоблюдения прав и свобод человека и гражданина», но ничего, кроме необходимости совместно проработать вопрос, предложить не могут.
Также чиновники обещают исполнить одно из самых спорных решений ЕСПЧ – о праве заключенных участвовать в выборах (дело «Анчугов и Гладков против России»). Конституционный суд России признал его неисполнимым (АПИ писало об этом – За решеткой не голосуют), так как основной закон нашей страны прямо запрещает осужденным к лишению свободы голосовать. Но в качестве компромисса служители Фемиды предложили ввести альтернативную форму наказания – отбывание осужденного в колонии-поселении без ограничения избирательных прав (в советское время это называлось ссылкой). В Минюсте заявили, что уже прорабатывают этот вопрос совместно с Верховным судом России, Федеральной службой исполнения наказаний и другими заинтересованными сторонами.
Одной из гарантий защиты прав гражданина, по жалобе которого ЕСПЧ принял постановление, является пересмотр его дела в российских судах. Такая процедура предусмотрена действующим Гражданским процессуальным кодексом РФ (ГПК) и подтверждена Конституционным судом России.
Но на практике суды общей юрисдикции под разными предлогами уклоняются от рассмотрения дел «восставших» против страны граждан. Например, Санкт-Петербургский городской суд отклонил заявление Романа Захарова, добившегося признания незаконной применяемой в России системы прослушивания – оперативно-разыскных мероприятий (СОРМ). Страсбургский суд признал его жертвой, но российские служители Фемиды этот вывод игнорировали: «Не представлены доказательства того, что право заявителя на уважение частной и семейной жизни было нарушено фактически. Кроме того, ЕСПЧ не установил в своем решении конкретных мер по его исполнению, что исключает возможность пересмотра судебных актов компетентным российским судом в целях восстановления нарушенных прав заявителя», – констатировал суд.
Согласно докладу Минюста, решение ЕСПЧ по делу «Захаров против России» стоит в «очереди» на исполнение. Правда, пока говорится лишь о «проработке вопроса о необходимости внесения изменений в федеральные законы», то есть чиновники не исключают возможности уклониться от требуемой Страсбургом реформы.
Отметим, что непосредственно Совет Европы не обязывает государства исправлять допущенные в отношении потерпевших судебные ошибки. В специальных рекомендациях Кабинета Министров лишь «поддерживается» введение странами адекватной процедуры восстановления нарушенных прав (restitutio in integrum). Причем только при условии, что «потерпевшая сторона продолжает испытывать влияние негативных последствий от решения национальной инстанции, которое не обеспечивает справедливой компенсации и не может быть изменено путем пересмотра или возобновления производства по делу».
В 2015 году в ЕСПЧ поступило более 6 тысяч обращений из России. Суд вынес против нашей страны 116 решений, в 109 из них были выявлены нарушения Конвенции. По последним данным, рассмотрения ожидает 8 тысяч жалоб россиян. По количеству обращений «в очереди» наша страна занимает третье место (10,8 процента) после Украины и Венгрии.
Сергей Голубок, адвокат Double Bridge Law
Обычно ЕСПЧ сам не указывает, какие именно меры общего характера должны быть приняты во исполнение его решений, – они разрабатываются государствами-ответчиками под надзором Комитета министров Совета Европы. Конкретных сроков для их исполнения не существует. Но по смыслу самой Конвенции такие меры, включающие в себя внесение поправок в законодательство и нормативные акты, изменение судебной и административной практики и иные, должны быть приняты как можно скорее.
Сложности с исполнением некоторых решений ЕСПЧ есть у большинства стран Совета Европы. Но немногие государства, как Россия, не исполняют большинство вынесенных против них постановлений, в которых установлены нарушения.
Илларион Васильев, адвокат коллегии «Малик и партнеры»
Для исполнения решения по делу «Анчугов и Гладков» менять Конституцию России никто не будет, да ЕСПЧ этого и не требовал. В пылу эмоций мало кто заметил, что в обозначенном решении страсбургского суда речь шла о неизбирательности запрета голосования в отношении всех осужденных и что при назначении наказания необходима пропорциональность.
Сейчас Министерство юстиции РФ пытается выкрутиться и ввести новый вид наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении, не связанный с лишением избирательных прав. Насколько предложенные новации будут работать, пока неизвестно. Ведь помещение в колонию-поселение не перестанет быть заключением под стражу, а предоставление таким заключенным права голоса будет нарушением конституционного запрета.
Каринна Москаленко, основатель Центра содействия международной защите
Исполнение решений международных органов – конституционная обязанность. Но на практике следование этим нормам прежде всего зависит от состояния правовой системы в стране и от политической воли. Могу свидетельствовать, что российские власти никогда не пренебрегали своими обязанностями в этой части, демонстрируя в Комитете Министров Совета Европы свои усилия в этой части. До недавнего времени наша страна никогда не отказывалась исполнять решения ЕСПЧ. Были отставания в «мерах общего характера», но денежные компенсации выплачивали всегда. В том числе больше миллиона евро по делу «Финогенов и другие против России» (жертвам «Норд-ост») и другим чувствительным случаям.
Но в определенный момент изменились системные подходы к вопросу об интеграции России в мировое и, в том числе, европейское сообщество. В результате исполнять решения становится все сложнее. Запрос по делу «Анчугова и Гладкова», на мой взгляд, был только «разведкой боем», но даже в этой ситуации Конституционный суд России нашел способ обойти самые острые углы и принять постановление о частичном исполнении решений по этим делам.
«Вторым номером» стало дело ЮКОСа (взыскание в пользу акционеров обанкроченной нефтяной компании почти 1,9 млрд евро). По этому делу российские представители даже не подавали заявление о передаче дела в Большую палату ЕСПЧ. Полагаю, что Конституционному суду России придется принимать невероятно сложное решение, от которого во многом будет зависеть вопрос о дальнейшей позиции нашей страны по вопросу об исполнении решений Европейского суда.